Как надзиратели отбирали себе женщин в соловецких лагерях

Содержание

Точка в степи

Карагандинский исправительно-трудовой лагерь ГУЛАГа НКВД был создан в декабре 1931 года — на базе совхоза ОГПУ «Гигант». «Одной из главных целей организации Карлага было создание продовольственной базы для бурно развивающейся промышленности Центрального Казахстана, прежде всего для Карагандинского угольного бассейна», — пишет в книге «Карлаг: по обе стороны «колючки»» журналист Екатерина Кузнецова.

Жителей аулов и поселков с будущей территории Карлага выселили принудительно, а на их место пошли этапы со спецпереселенцами, преимущественно — раскулаченными крестьянами. Они строили бараки, производственные здания и возводили сельскохозяйственные постройки. Территория лагеря была первоначально разделена на семь участков с административным центром в поселке Долинка и лагерным отделением на территории каждого участка. К началу 1950-х годов таких лаготделений было более 200.

Датой создания Акмолинского лагеря жен изменников родины считается 3 декабря 1937 года — тогда был издан приказ НКВД СССР № 00758 об образовании спецотделения Карлага на базе 26-го поселка трудпоселений. Аббревиатура АЛЖИР (также встречается написание А.Л.Ж.И.Р.) никогда не фигурировала в официальных документах, так лагерь называли только сами его обитательницы. В документах встречается 26-й поселок, Акмолинское спецотделение Карагандинского ИТЛ, а с 1939 года — 17-е Акмолинское отделение Карлага или ИТЛ «Р-17».

Хотя официально АЛЖИР не считался отдельным лагерем, фактически он им был: спецотделение являлось самостоятельной хозяйственной единицей, имело собственный расчетный счет, а приказания руководство получало напрямую из Москвы. Только в 1939 году Акмолинское отделение официально влилось в состав Карагандинского ИТЛ под номером 17.

Первые этапы в АЛЖИР пришли в январе 1938 года — в сорокоградусные морозы поезда из Москвы, Оренбурга, Иркутска, Ростова, Калуги и Орши останавливались фактически в голой степи. В лагере было шесть бараков из саманных кирпичей (высушенная глина с соломой) вместимостью по 250-300 человек (двух-трехъярусные нары и спальные места на полу для тех, кто не поместился) и несколько домиков для бойцов ВОХР и руководства. На уровне верхних нар в бараках имелось окно без стекла, его затыкали ветошью. У выхода — отгороженное помещение с длинным умывальником. На стирку и мытье выдавалось по ведру воды в неделю — несмотря на близость озера Жаланаш, которое находилось прямо на территории зоны.

«Темнеет. Нас под конвоем вводят в зону, отгороженную колючей проволокой. По бокам и вдали видны вышки для охраны и слышен вой собак, охранявших зону», — описывала свои первые впечатления от 26-й точки, как еще называли АЛЖИР заключенные, Мария Анцис, вдова секретаря Краснолуганского обкома компартии. «Зажмурившись, шли мы по 4 человека в ряд, сопровождаемые усиленным конвоем, державшим винтовки наготове…. Замыкали шествие большое количество охраны с собаками. Никто из нас не оглядывался назад (об этом предупредила охрана)», — вспоминала она же.

«В дверях конвой с винтовкой. Вокруг колючая проволока. Вдалеке справа маячили саманные мазанки, а вокруг — белая степь, бескрайняя, замороженная, ветряная. Попросившись в уборную, мы втроем вышли из барака. Сколоченная из горбылей уборная стояла в углу нашего колючего загона», — писала Галина Степанова-Ключникова.

Содержащиеся в Акмолинском спецотделении женщины по документам проходили как «особо опасные», поэтому условия их содержания были строгими: зона была обнесена тремя рядами колючей проволоки, не менее двух раз в сутки проводились поименные поверки. Все жены «изменников родины» были законвоированы — то есть в свободное от работы время должны были находиться на огороженной колючей проволокой территории, в закрытых помещениях под охраной. Запрещалось читать и вести записи. Но самым страшным, по воспоминаниям узниц АЛЖИРа, была не вооруженная охрана и лай собак — режим строгой изоляции не разрешал не только свиданий, но и посылок и писем с воли.

Для грудных младенцев на территории Акмолинского лаготделения имелись ясли, куда матерей приводили под конвоем на кормление, а тех, кому исполнялось три года, отправляли в Осакаровский детский дом в Караганде. (О жизни детей «изменников родины» в лагерях и детдомах «Медиазона» подробно писала).

Согласно архивным документам Карлага, в 1938 году в Акмолинском отделении содержалось 4 200 женщин — членов семей изменников родины. Еще 3 000 человек с аналогичными приговорами разместили в соседнем Спасском отделении на территории того же Карлага. Помимо Казахстана, спецотделения для ЧСИР были открыты в Темлаге (в Мордовии) и в Сиблаге (в Томске).

«Смотри, Дуся, какое общество»

В монографии Кукушкиной приводятся статистические данные о социальном происхождении, национальностях и профессиях женщин, отбывавших срок в АЛЖИРе. Большинство — рабочие и служащие. Машинистки, зоотехники, врачи, педагоги, музыканты, счетоводы, экономисты, продавцы, химики, ткачихи, портнихи, домохозяйки (в их карточках было указано «без специальности»). Больше половины — русские, и в порядке убывания: еврейки, украинки, немки, казашки, грузинки, польки, белорусски, татарки, армянки, кабардинки, азербайджанки, латышки, эстонки.

«Смотри, Дуся, в какое общество мы с тобой попали», — Галина Степанова-Ключникова приводит в своих воспоминаниях слова одной из соседок по бараку. В АЛЖИРе отбывала срок сестра расстрелянного маршала Тухачевского — Елизавета Арватова-Тухачевская, она была подавальщицей в столовой. Жена одного из председателей ЦИК СССР Михаила Калинина Екатерина работала в бане.

«Под нами (на нижних нарах — МЗ) спала Рахиль Михайловна Плисецкая. Три раза в день она бегала в детский барак кормить грудью сына <…> В углу барака тихонько шептались между собой жены белорусских поэтов — Вечер, Астапенко, Таубина. Напротив что-то вязала самодельным крючком Лидия Густавовна Багрицкая, жена поэта Багрицкого. После его смерти она вторично вышла замуж, но все равно получила восемь лет лагерей. По соседству лежала Оля Чукунская (жена военно-морского атташе СССР в Англии и Италии — МЗ)», — пишет Степанова-Ключникова.

На страницах своих мемуаров бывшая узница АЛЖИРа вспоминает и других известных подруг по несчастью: Киру Андроникашвили — княжну из рода Андрониковых и жену писателя Пильняка, мать писателя Юрия Трифонова Евгению Лурье-Трифонову, мать актера Евгения Весника, мать Булата Окуджавы Ашхен Налбандян. Там же, в 17-м отделении Карлага, отбывали сроки писательница Галина Серебрякова, актриса Татьяна Окуневская, жена члена Политбюро и любимца Ленина Николая Бухарина Анна Бухарина-Ларина, режиссер Наталия Сац, известная певица Лидия Русланова.

Замдиректора по науке музея «АЛЖИР», открытого в Казахстане в 2007 году, Шолпан Смаилова рассказывает в своей статье, что Русланова пробыла в Акмолинском лаготделении недолго — всего несколько месяцев. Она отказалась выступать на смотре художественной самодеятельности заключенных и якобы ответила лагерному начальству: «Соловей в клетке не поет». Вскоре Руслановой заменили 10 лет ИТЛ на тюремное заключение — и изолировали во Владимирской тюрьме. Освободилась она только в 1953 году, после смерти Сталина.

Какова была структура ГУЛАГа?

Карта ГУЛАГа. Фото: old.memo.ru

Карта ГУЛАГа. Создана НИПЦ «Мемориал» при содействии фонда Фельтринелли и кафедры картографии географического факультета МГУ. Кружки на карте — места лагерей. Темные территории — места, куда массово отправляли ссыльных. Черные линии — железные дороги, штриховые линии — недостроенные железные дороги, строившиеся с участием заключенных. Вот тут можно посмотреть карту в большем объеме и увидеть отдельные области и республики.

Александр Солженицын«Архипелаг ГУЛАГ»

А Колыма была самым крупным и знаменитым островом, полюсом лютости этой удивительной страны ГУЛаг, географией разодранной в архипелаг, но психологией, скованной в континент, — почти невидимой, почти неосязаемой страны, которую и населял народ зэков. Архипелаг этот чересполосицей иссек и испестрил другую, включающую, страну, он врезался в ее города, навис над ее улицами — и все ж иные совсем не догадывались, очень многие слышали что-то смутно, только побывавшие знали все.

За всю свою историю ГУЛАГ менее года (да и то после смерти Сталина) подчинялся Министерству юстиции, а все остальное время — чекистам.

В целом ГУЛАГу была характерна очень сложная организационная структура, которая постоянно менялась. Территориально лагеря подчинялись лагерным управлениям, организационно — главкам, которые были созданы в специальных наркоматах.

Что такое комета?

C

• ITL Центральной Азии
• Чапаевский ИТЛ
• Чаунский ИТЛ Дальстроя
• Чаун-Чукотский ИТЛ Дальстроя
• Чебоксарский ИТЛ
• Челябинский ИТЛ
• Череповецкий ИТЛ
• Черногорский ИТЛ
• Черногорский Особый ИТЛ
• Черноисточинский ИТЛ
• Чукотский ИТЛ Дальстроя (ЧУКОТСКИЕ ИТЛ)
• Строительство 6 и ИТЛ
• Строительство 16 и ИТЛ (в 1953 году переименован в Китойский ИТЛ)
• Строительство 18 и ИТЛ (в 1953 году переименован в Хакасский ИТЛ)
• Строительство 90 и ИТЛ (позднее Строительство 560 и ИТЛ, Строительство 565 и ИТЛ и Баковлаг)
• Строительство 105 и ИТЛ
• Строительство 106 и ITL
• Строительство 108 и ИТЛ
• Строительство 159 и ITL
• Строительство 200 и Лужский ИТЛ (Лужлаг)
• Строительство 201 и ИТЛ (Николаевский ИТЛ)
• Строительство 210 и ИТЛ
• Строительство 211 и ИТЛ
• Строительство 213 и ИТЛ
• Строительство 247 и ИТЛ (в 1953 году переименован в Кузнецкий ИТЛ)
• Строительство 258 и ИТЛ
• Строительство 263 и ИТЛ
• Строительство 304 и ITL
• Строительство 313 и ИТЛ (в 1953 году переименовано в Бобровское ЛО)
• Строительство 352 и ИТЛ
• Строительство 384 и ИТЛ
• Строительство 442 и ИТЛ (в 1953 году переименовано в Городское ЛО)
• Строительство 447 и ИТЛ
• Строительство 462 и ИТЛ (в 1953 году переименован в Азовский ИТЛ)
• Строительство 496 и ITL (переименовано в Строительство 258 и ITL в 1949 году)
• Строительство 500
• Строительство 505 и ИТЛ ГУЛЖДС (в 1953 г. переименован в Селенгинский ИТЛ)
• Строительство 505 и ИТЛ ГУЛПС (позднее Строительство 585 и ИТЛ, в 1953 году переименовано в Белогорский ИТЛ)
• Строительство 506 и ITL
• Строительство 507 и ИТЛ (вошел в Нижамурлаг в 1953 г.)
• Строительство 508 и ITL
• Строительство 509 и ITL
• Строительство 510 и ИТЛ
• Строительство 511 и ИТЛ
• Строительство 513 и ИТЛ
• Строительство 514 и ИТЛ (в 1953 году переименован в Красногорский ИТЛ)
• Строительство 514 и ИТЛ ГУЛЖДС
• Строительство 560 и ITL
• Строительство 565 и ИТЛ
• Строительство 585 и ITL
• Строительство 600 и ИТЛ (в 1953 году переименован в Каменский ИТЛ)
• Строительство 601 и ИТЛ (в 1953 году переименован в Ворониноский ИТЛ)
• Строительство 612 и ИТЛ (в 1953 году переименован в Подгорный ИТЛ)
• Строительство 620 и ИТЛ (в 1953 году переименовано в Подлесное ЛО)
• Строительство 621 и ИТЛ
• Строительство 665 и ИТЛ
• Строительство 713 и ITL (переименовано в Construction 352 и ITL в 1949 году)
• Строительство 730 и ИТЛ
• Строительство 770 и ITL
• Строительство 790 и ИТЛ (в 1953 году переименовано в Ермаковское ЛО)
• Строительство 791 и ITL
• Строительство 833 и ITL (переименовано в Construction 620 и ITL в 1949 г.
• Строительство 855 и ИТЛ
• Строительство 859 и ITL (переименовано в Construction 247 и ITL в 1949 году)
• Строительство 865 и ITL (переименовано в Строительство 313 и ITL в 1949 году)
• Строительство 880 и ITL (переименовано в Construction 505 и ITL в 1949 году)
• Строительство 881 и ITL (переименовано в Construction 915 и ITL в 1949 году)
• Строительство 882 и ITL (переименовано в Construction 940 и ITL в 1949 году)
• Строительство 896 и ITL (переименовано в Construction 665 и ITL в 1949 году)
• Строительство 904 и ITL (переименовано в Construction 384 и ITL в 1949 году)
• Строительство 907 и ITL (переименовано в Строительство 447 и ITL в 1949 году)
• Строительство 915 и ITL
• Строительство 940 и ITL
• Строительство 994 и ИТЛ (позже переименован в Железлаг)
• Строительство 1001 и ITL
• Строительство 1418 и ITL (переименовано в Строительство 514 и ITL в 1949 году)
• Строительство ГУШОСДОРА МВД №1 — №8 и ИТЛ
• Строительство ГУШОСДОРА МВД № 17 и ИТЛ
• Строительство ГУШОСДОРА МВД №19 и ИТЛ
• Строительство ГУШОСДОРА НКВД №1 — №4 и ИТЛ

Продолжение польского Dziennik Ustaw — полный список лагерей НКВД с поляками.

Чистюнгский ИТЛ для инвалидов

СКОТ

“Старосте Кемского лагеря Чистякову женщины не только готовили обед и чистили ботинки, но даже мыли его. Для этого обычно отбирали наиболее молодых и привлекательных женщин… Вообще, все они на Соловках были поделены на три категории: “рублёвая”, “полурублёвая” и “пятнадцатикопеечная” (“пятиалтынная”). Если кто-либо из лагерной администрации просил молодую симпатичную каторжанку из вновь прибывших, он говорил охраннику: “Приведи мне “рублёвую”…

Каждый чекист на Соловках имел одновременно от трёх до пяти наложниц. Торопов, которого в 1924 году назначили помощником Кемского коменданта по хозяйственной части, учредил в лагере настоящий гарем, постоянно пополняемый по его вкусу и распоряжению. Из числа узниц ежедневно отбирали по 25 женщин для обслуживания красноармейцев 95-й дивизии, охранявшей Соловки. Говорили, что солдаты были настолько ленивы, что арестанткам приходилось даже застилать их постели…

Женщина, отказавшаяся быть наложницей, автоматически лишалась “улучшенного” пайка. И очень скоро умирала от дистрофии или туберкулёза. На Соловецком острове такие случаи были особенно часты. Хлеба на всю зиму не хватало. Пока не начиналась навигация и не были привезены новые запасы продовольствия, и без того скудные пайки урезались почти вдвое…” (Ширяев Борис. Неугасимая лампада.)

Когда насилие наталкивалось на сопротивление, облечённые властью мстили своим жертвам не только голодом.

“Однажды на Соловки была прислана очень привлекательная девушка – полька лет семнадцати

Которая имела несчастье привлечь внимание Торопова. Но у неё хватило мужества отказаться от его домогательства

В отместку Торопов приказал привести её в комендатуру и, выдвинув ложную версию в “укрывательстве контрреволюционных документов”, раздел донага и в присутствии всей лагерной охраны тщательно ощупал тело в тех местах, где, как он говорил, лучше всего можно было спрятать документы…

В один из февральских дней в женский барак вошли несколько пьяных охранников во главе с чекистом Поповым. Он бесцеремонно скинул одеяло с заключённой, некогда принадлежавшей к высшим кругам общества, выволок её из постели, и женщину изнасиловали по очереди каждый из вошедших…” (Мальсагов Созерко. Адские острова: Сов. тюрьма на дальнем Севере.)

Гулаг. Судьба женщин “врагов-народа” (Данциг Балдаев “ГУЛаг в рисунках”)

ГУЛАГ как часть советской экономики

К началу Великой Отечественной войны колонии и лагерные комплексы стали важным элементом многих производственных отраслей. Система ГУЛАГа, кратко говоря, существовала везде, где мог быть использован рабский труд заключенных. Особенно он был востребован в горно-металлургической, топливной и лесной отраслях промышленности. Важным направлением было и капитальное строительство. Почти все крупные сооружения сталинской эпохи возводились зеками. Они были мобильной и дешевой рабочей силой.

После окончания войны роль лагерной экономики стала еще важнее. Сфера применения принудительного труда расширилась из-за реализации атомного проекта и многих других военных задач. В 1949 году около 10 % продукции в стране создавалось в лагерях.

Вы здесь

РАССТРЕЛЫ

Осуждённым на лагерные работы за серьёзную провинность или выпады против Советской власти мог быть вынесен новый приговор (без суда и следствия). В том числе и “высшая мера социальной защиты”.

“Убивают в одиночку каждый день. Это делают в подвале под колокольней. Из револьвера… Вы спускаетесь по ступеням в темноту и… А расстрелы партиями проводят по ночам на Онуфриевом кладбище. Дорога туда идёт мимо нашего барака, это бывший странноприимный дом

Мы назвали эту дорогу улицей Растрелли… Расскажите об этом там, это очень важно. Важно, чтобы там – там! – знало об этом как можно больше людей, иначе они не остановятся…”

А это уже откровения противоположной стороны – одного из чекистов ГУЛАГа, работавшего в женских лагерях:

“У той, которую ведёшь расстреливать, руки обязательно должны быть связаны сзади проволокой. Велишь ей следовать вперёд, а сам с наганом в руке за ней. Когда нужно, командуешь “вправо”, “влево”, пока не подведёшь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ей дуло к затылку и трррах! И одновременно даёшь крепкий пинок в задницу. Это чтобы кровь не обрызгала гимнастёрку и чтобы жене не приходилось опять и опять её стирать”.

1.2 Организационное устройство ГУЛАГА

С самого начала существования Советской власти руководство
большинством мест заключения было возложено на карательный отдел Народного
комиссариата юстиции, образованный в мае 1918 года. Частично этими же вопросами
занималось и Главное управление принудительных работ при Народном комиссариате
внутренних дел.

25 июля 1922 года Совет Народных Комиссаров принял
постановление о сосредоточении руководства основными местами заключения (кроме
общих тюрем) в одном ведомстве и чуть позже, в октябре того же года, был создан
единый орган в системе НКВД — Главное управление местами заключения.

В последующие десятилетия структура государственных органов,
ведающих местами лишения свободы, менялась неоднократно, хотя коренных изменений
не произошло.

24 апреля 1930 года по приказу Объединенного
Государственного политического управления (ОГПУ) при СНК СССР было образовано
Управление лагерями. Первое упоминание собственно о ГУЛАГе (Главное управление
лагерей ОГПУ) можно найти в приказе ОГПУ от 15 февраля 1931 года.

10 июня 1934 года согласно Постановлению ЦИК СССР при
образовании нового союзно-республиканского НКВД в его составе было образовано
Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений. В
октябре того же года это управление было переименовано в Главное управление
лагерей, трудпоселений и мест заключения.

В дальнейшем это управление еще дважды переименовалось и в
феврале 1941 года получило закрепившееся за ним название Главное управление
исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД СССР. После окончания Великой
Отечественной войны, в связи с реорганизацией наркоматов в министерства,
Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний в марте 1946 года
вошло в состав МВД СССР.

Следующим организационным изменением системы исполнения
наказаний в СССР стало создание в октябре 1956 года Главного управления
исправительно-трудовых колоний, которое в марте 1959 было переименовано в
Главное управление мест заключения.

Ведомственная принадлежность ГУЛАГа после 1934 года менялась
всего один раз — в марте 1953 ГУЛАГ был передан в ведение Министерства юстиции
СССР, но в январе 1954 года вновь возвращен в МВД СССР.

После октября 1917 и вплоть до 1934 гг. общие тюрьмы
находились в ведении республиканских Народных комиссариатов юстиции и входили в
систему Главного управления исправительно-трудовых учреждений. В 1934 году общие
тюрьмы были переданы в ГУЛАГ НКВД СССР, а в сентябре 1938 — в составе НКВД было
образовано самостоятельное Главное тюремное управление.

При разделении НКВД на два самостоятельных наркомата — НКВД
и НКГБ — это управление было переименовано в Тюремное управление НКВД. В 1954 году
по постановлению Совета Министров СССР Тюремное управление было преобразовано в
Тюремный отдел МВД СССР.

В марте 1959 Тюремный отдел был реорганизован и включен в
систему Главного управления мест заключения МВД СССР.

В лагерях были установлены тяжелейшие условия, не
соблюдались элементарные человеческие права, применялись суровые наказания за
малейшие нарушения режима. Заключенные бесплатно работали на строительстве
каналов, дорог, промышленных и других объектах на Крайнем Севере, Дальнем
Востоке и в других регионах. Чрезвычайно высокой была смертность от голода,
болезней и непосильного труда.

Сквозь строй

В книге публициста Владимира Кузина «Женщины Гулага» описана процедура градации новоприбывших заключенных. Женщин в первую очередь отправляли в баню, чтобы оценить их физические данные и «рассортировать». Красивая узница называлась «рублевой», средней привлекательности – «полурублевой», остальные причислялись к «пятиалтынным».

Первых обычно забирало себе руководство лагеря, чей «гарем» составлял от трех до пяти женщин, являвшихся одновременно и любовницами, и кухарками, и прислугой. При хорошем поведении и послушании узницы получали хорошее питание и даже подарки в виде одежды и обуви. В случае же провинности или просто надоев своему «хозяину», они возвращались в барак, лишались всех привилегий, а подарки отправлялись к новой пассии.

Женщины из других категорий доставались надзирателям и охранявшим лагеря солдатам, которые вправе были делать с заключенными практически все, что угодно.

Чтобы максимально эффективно подчинить «наложниц» своей воле, применялись самые разнообразные карательные акции:

1. Бессмысленная работа. Например, женщин заставляли бесконечно перетаскивать тяжелые камни или бревна, рыть, а затем закапывать ямы. Однообразная, тяжелая и трудоемкая деятельность.

2. Температурные испытания. За отказ от сожительства девушек на несколько дней сажали в горячий или холодный карцер. В первом во всю силу работала печка, а узница не получала воды, вынужденная испытывать чудовищную жару и жажду. Во втором, наоборот, в открытое окно врывался ледяной ветер, помещение было лишено нар, а пол дополнительно поливали холодной водой, вынуждая пленниц целые дни проводить стоя.

3. Крысы. Надолго запертые в изолированном помещении крысы волей-неволей начинали бросаться на находящегося с ними человека. Нередко после открытия карцера надзиратели находили лишь обглоданные кости.

Самое страшное наказание грозило тем женщинам, которым выпало несчастье родить в неволе детей. Матери были готовы абсолютно на всё, лишь бы не видеть насилия над ними.

Периодически в разных лагерях вспыхивали волнения и даже восстания. Одно из них продлилось 40 дней, когда заключенные с мужской части лагеря перебрались в женскую зону. Несмотря на открытый по ним огонь, заключенным удалось забаррикадироваться и в ответ забрасывать солдат камнями. Однако из подобных столкновений победителями неизменно выходили солдаты, которым было дано право не только стрелять на поражение, но и давить узников грузовиками и танками (А.И. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»).

«Нас везут в Казахстан», — писали кровью заключенные

После вынесения приговора женщины продолжали находиться в тюрьме — до отправки в лагерь. Обычно это занимало до шести месяцев. Исключение делали изредка для беременных и кормящих матерей. Так, Янина Германович, жена расстрелянного белорусского писателя Тодара Кляшторного, свой приговор — 8 лет — услышала в товарном вагоне, куда ее с 3-месячной дочерью забросили чекисты.

Покрывало, в котором осужденная Янина Германович везла маленькую дочку Фото: Айтжан Мурзанов

Белоруски прибывали в АЛЖИР этапами из Минска и Орши. Даже после вынесения приговора осужденным не говорили, куда их этапируют. Несколько недель женщины ехали в поездах в полном неведении. На промежуточных станциях в вагоны подсаживали все новых и новых заключенных.

— В вагон заходят работники НКВД, их много, но выделяется один: «Итак, вы осуждены как члены семей изменников Родины. Народу будет легче дышать без вас. Дети ваши отказались от вас, а мужья ваши расстреляны», — вспоминала Мариам Анцис. Но были среди конвоиров и те, кто помогал, рискуя: — Куда же нас везут? На одной из остановок конвоир Ваня шепотом говорит, что принес книжку — «Наша Родина». Ничего не понимаем, собрались вокруг, пересматриваем каждую страницу, на карте Казахстана красным карандашом был выделен Акмолинск.

В таких вагонах женщин доставляли в лагерь

Но как сообщить родственникам? Заключенным раз в день выдавали паек. Часто это была несъедобная селедка, завернутая в бумагу. Женщины рвали ее на клочки, костями от рыбы резали себе пальцы, и кровью писали фамилии, адреса родственников и фразу «Нас везут в Казахстан». Потом сворачивали записки и бросали в уборную — внутри вагонов в полу была дырка. Эти записки находили жители городов, где проходил состав. Неравнодушные люди отправляли письма по указанным адресам. Так родственники некоторых осужденных узнали, куда увезли их родных.

— Когда маму вместе с другими заключенными везли в лагерь, она смогла выбросить записку, на которой написала адрес сестер и просила отправить его по адресу. Нашлась добрая душа, письмо дошло, и родные узнали о судьбе их сестры, — вспоминала Инна Бронштейн, ее отца — литературного критика расстреляли в Минске, а мать Марию Минкину отправили в АЛЖИР.

Имя каждой невинно осужденной женщины нанесено на мраморные плиты у музейно-мемориального комплекса

В АЛЖИРе в разные годы содержались Елена Кучинская-Старостенко (жена ректора БГУ Алексея Кучинского), Лидия Сташевская (жена писателя Василя Сташевского), Елена Рыдзевская (теща писателя Петруся Бровки), Анна Лютько (жена председателя Жлобинского райисполкома), Анастасия Лебединская (жена дьякона в Азеранской церкви), Мария Залесская (жена заместителя наркомзема БССР Александра Залесского) и другие — всего 134 человека.

Акмолинский лагерь жен изменников родины просуществовал до 1950 года. Репрессии не останавливались ни на время войны, ни после. За это время через АЛЖИР прошло свыше 18 тысяч женщин, более восьми тысяч отбыли срок «от звонка до звонка». На территории лагеря родилось полторы тысячи детей, изъятых впоследствии у матерей.

На входе в музей стоят памятные плиты от государств, чьи соотечественницы были незаконно арестованы и отправлены в АЛЖИР. Есть и плита от Беларуси. Фото: Игорь Бургандинов

Именно разлука с детьми была самым большим испытанием для узниц. Детей принудительно забирали в детские дома, где они жили с клеймом «врага народа», где их унижали и воспитатели, и другие дети. Репрессии не заканчивались после освобождения. У женщин в паспорте стояла отметка, что им запрещено въезжать в большие города, в том числе и в Минск. Разыскать своих детей было непросто — их следы часто терялись в архивах детдомов. О том, как в сталинских лагерях выживали дети, — в нашем следующем материале.

Рождение славян

ГУЛАГ для младших школьников

Как и детприемники, детские дома были переполнены: по состоянию на 4 августа 1938 года у репрессированных родителей были изъяты 17 355 детей и намечались к изъятию еще 5 тысяч. И это не считая тех, кого переводили в детские дома из лагерных деткомбинатов, а также многочисленных беспризорников и детей спецпереселенцев — раскулаченных крестьян.

«В комнате 12 кв. метров находятся 30 мальчиков; на 38 детей 7 коек, на которых спят дети-рецидивисты. Двое восемнадцатилетних обитателей изнасиловали техничку, ограбили магазин, пьют вместе с завхозом, сторожиха скупает краденое». «Дети сидят на грязных койках, играют в карты, которые нарезаны из портретов вождей, дерутся, курят, ломают решетки на окнах и долбят стены с целью побега». «Посуды нет, едят из ковшиков. На 140 человек одна чашка, ложки отсутствуют, приходится есть по очереди и руками. Освещения нет, имеется одна лампа на весь детдом, но и она без керосина». Это цитаты из донесений руководства детских домов Урала, написанных в начале 1930-х годов.

«Деточаги» или «детплощадки», как называли в 30-е годы дома ребенка, размещались в почти неотапливаемых, переполненных бараках, часто без кроватей. Из воспоминаний голландки Нины Виссинг о детском доме в Богучарах: «Стояли два больших плетеных сарая с воротами вместо дверей. Крыша текла, потолков не было. В таком сарае помещалось очень много детских кроватей. Кормили нас на улице под навесом».

О серьезных проблемах с питанием детей сообщает в секретной записке от 15 октября 1933 года тогдашний начальник ГУЛАГа Матвей Берман: «Питание детей неудовлетворительно, отсутствуют жиры и сахар, нормы хлеба недостаточны <…> В связи с этим — в отдельных детдомах наблюдаются массовые заболевания детей туберкулезом и малярией. Так, в Полуденовском детдоме Колпашевского района из 108 детей здоров только 1, в Широковском – Каргасокского района — из 134 детей больны: туберкулезом – 69 и малярией – 46».

«В основном суп из сухой рыбки корюшки и картошки, липкий черный хлеб, иногда суп из капусты», — вспоминает детдомовское меню Наталья Савельева, в тридцатые годы — воспитанница дошкольной группы одного из «деточагов» в поселке Маго на Амуре. Дети питались подножным кормом, искали еду в помойках.

Издевательства и физические наказания были обычным делом. «На моих глазах директор избивала мальчиков постарше меня, головой о стену и кулаками по лицу, за то, что при обыске она у них находила в карманах хлебные крошки, подозревая их в том, что они готовят сухари к побегу. Воспитатели нам так и говорили: “Вы никому не нужны”. Когда нас выводили на прогулку, то дети нянек и воспитательниц на нас показывали пальцами и кричали: “Врагов, врагов ведут!” А мы, наверное, и на самом деле были похожи на них. Головы наши были острижены наголо, одеты мы были как попало. Белье и одежда поступали из конфискованного имущества родителей», — вспоминает Савельева. «Однажды во время тихого часа я никак не могла заснуть. Тетя Дина, воспитательница, села мне на голову, и если бы я не повернулась, возможно, меня бы не было в живых», — свидетельствует другая бывшая воспитанница детдома Неля Симонова.